Дым
Светлая память останется лишь на словах,
Дух суеты истребит эту чудную блажь.
Вестник утраты - пульс тишины,
Станет бессонницей душ
В час полной луны.

Чистого сердца по случаю не обрести,
Ясное Царство берется усилием жить.
Призрак рассвета - бледная тень,
Тоже стремится прорваться
Сквозь марево в день.

Дым над землею - зыбкая хмарь
Рвется струною в алтарь.
Дым - судьбы сложных, скомканных душ,
Радость бездомных - чушь!

Сколько беспечных осталось клубиться в золе,
Сколько раскованных перелопатила смерть.
Пленник пристрастий - вечный закат,
Вновь ковыляет к заре
Впотьмах наугад.

Иго любви
Хей! Я начинаю отсчет
Движенья в сторону глаз,
Закрытых лику зари.
Ночь...
Все звуки наперечет,
В обрывках брошенных фраз,
Пустых, как счет: раз, два, три.

Мне не продержаться и дня
Без тех, кто сердцем впитал
Святую волю Небес.
Я танцую в центре огня -
Так раскаленный металл
Перерождается в крест.

Сила огня - дело времени,
Воля Небес в море глаз.
Иго Любви - радость бремени,
Вечная жизнь вершится
Здесь и сейчас!

Мир в плену эпохи "Hi-Tec"
Толкает души к окну,
Верша подложный закон.
Мрак - итог опущенных век,
Слепая тяга ко дну
Пережила Вавилон.

Кто готов не прятать глаза?
Готов открыто принять
За благо - иго Любви?
Ночь...
Огнем проходит гроза
И молний Белую рать
Венчает Спас на крови!

Черной копотью легла беда,
Красным окропила свет.
Только слово: Нет! и слово: Да!
Сохранят ответ на тысячи лет.

Тайна времени - речной песок,
Пыль дорог да пепел трав.
И подсчитан каждый волосок
Тех, кто был не прав и тех, кто прав.

На пороге Неба
Черным бархатом накрыла ночь,
Да запутала в туманах день.
Лишь лукавая луна
От седого валуна
Наводила тени на плетень.

Звезды падали огнем небес,
Превращаясь в языки костров.
Ночь в приделе сентября
И только чуткая заря
Искрой пряталась в охапке дров.

По реке стелился Млечный путь,
Горизонтом становилась высь.
Август... Полночь... Ни души...
Лишь вода да камыши
Облакам на преданность клялись.

Я метался в поисках себя
По полянам от росы седым.
То ли ядом жгла луна,
То ли я дошел до дна,
То ли лето закатилось в дым.

На пороге неба до высокой звезды
В полночь рукою подать.
На пороге неба верным ставят кресты,
Так им легче дышать.

На пороге неба по пропащим скорбя,
Крестится сила и мощь.
На пороге неба ты услышишь меня
Там, где рождается дождь.

Как ночное путал синий лес,
Хороводами трухлявых пней.
Помнит черная река,
Заливные берега,
Да табун стреноженных коней.

Мне не спится, сердце давит грудь,
Подстрекая душу напролом.
Слезы уголками глаз,
Ночь да Яблоневый Спас
Потихоньку вводят осень в дом.

Стать севера
Где по земле белым саваном стелется небо,
Где до огня километры нехоженых троп,
Я проходил оставляя апокрифам небыль,
Боль рваных струн да сумятицу брошенных строф.

Как взнуздала Русь рукавами рек,
Кочевой восток в седлах запада.
В поводу вела по распадам снег,
Смуту остужать солнцем за полночь.

В синь Онеги да Ладоги,
В мед брусники да клевера,
В радость ливня и радуги
Крестит мир стать Севера.

Как собирать все, что было рассеяно смутой?
Как донести если каждый себе голова?
Мне повезло видеть вечность за каждой минутой,
Жить до поры, свою кровь обращая в слова.

О родной земле, о разбитых лбах,
О тропе наверх словом за слово.
Подними меня к небу на руках,
Упокой звезду несуразную.

В синь Онеги да Ладоги,
В мед брусники да клевера,
В радость ливня и радуги
Окуни меня стать Севера.

Печаль
Дождей невеселую быль
Я знал, но как только забыл,
Ветра постучали в мой дом.
Вставай, мы пришли за тобой,
Оставь этим стенам покой,
Гроза бьет по крыше крылом.

В чисто поле да в синий туман ветер занес,
Так и водит краями земли до звезд.
Так и кружит пылью дорог дальнюю даль,
Да пророчит мне в небе звезду печаль.

Как тут проходить виражи,
Направь, подскажи, укажи,
Кто здесь слышит песню мою.
Чей Храм, чей предел, чей приход,
Ни кто, ни когда не поймет
Кому и зачем я пою.

Старые раны
Я привык к тому, что всю жизнь мне везло,
Но я поставил на двойку, а вышел зеро,
И вот самоубийца берется за перо
И пишет...

И скрип пера по бумаге, как предсмертный хрип,
Мой евнух был героем, но он тоже погиб,
Я кричу, но ты не слышишь мой крик
И никто не слышит...

Я встаю и подхожу к открытому окну,
Вызывая тем самым весь мир на войну,
Я взрываю мосты, но я никак не пойму,
Кто их строил?

И последний автобус ушел уже давно,
И денег на такси мне не хватит все равно,
Я видел все это когда-то в кино,
И все равно я расстроен...

Но не пугайся если вдруг
Ты услышишь ночью странный звук,
Все в порядке, просто у меня открылись
Старые раны!

И я пишу стихи всю ночь напролет,
Зная наперед, что их никто не прочтет,
Зачем я жду рассвета, рассвет не придет,
Кому он нужен...

Слава Богу, осталась бутылка вина,
Но как-то странно ползет на стену стена,
И я посередине, но я сам виноват,
И к тому же простужен...

И даже тишина звенит в моих ушах,
И стрелки почему-то застыли в часах,
И дым в глазах и цепь на руках,
И нечего есть...

Но все будет не так, как оно быть должно,
Все будет именно так - другого не дано,
И все же, как бы я хотел,
Что бы ты была здесь.

Но на завтра ожидается странный прогноз,
К тому же я остался без папирос,
И в каждой клетке нервов горит свой вопрос,
Но ответ не найти.

Но так ли я уверен, что мне нужен ответ,
Я просто часть мира, которого нет,
Мой последний шедевр - бессмысленный бред,
Мой последний куплет давно уже спет...

Падал снег
Падал снег, засыпал выше крыш города,
Ворожил, поволокой касаясь ресниц.
В были и небыли - были и не были
Тени перелетных птиц.

В облако-олово
Кутали головы,
Кровью запеклись
По дороге в высь.

Души выстудил синий лед,
Стужей холода не унять.
Кружит зимами напролет,
Души вьюжит.

Снегопадом распят город,
Пригвожден к облакам.
Только памятью жив голос:
Там! Там! Дышит воля!

В тетиву обратить снова
Воскресения нить
И в ручьях обрести слово:
Жить! Жить! Ради боли!

Падал снег, облака наряжал мишурой,
Трепетал зимний сумрак в лучах фонарей.
Четом и нечетом были отмечены
Четки календарных дней.

Рядом да около
Лебеди, соколы,
Снегом замело -
Сломано крыло.

Жизнь струны
Ветром пройти
От края на край
По земле, к исходу ночи
Песней утро гомонить.

Нам ли не знать,
Чем кончается лай
Гончих псов степной охоты,
Жизнь струны - тугая нить.

Кто чуял, кто ведал,
Чем обернется гроза?
Горе да беду
Нам ли обходить стороной?

Вьет тропы дар Неба,
В ночь открывает глаза,
Тем кто держит путь
Вместе со мной.

Мы бы могли
Стать чище снегов
Если б знали радость стужи -
Вьюгой над землей лететь.

Через запрет
Рвется стая волков,
Вожаку вверяя души,
Жизнь струны - лихая смерть.

Северная быль
Как плескалось небо в лесном ручье,
Знают валуны да речной песок.
Как собрали солнце в одном луче,
Зеркала озер пылью трех дорог.

Знает синий лес да пустынный скит,
Что на два венца врос в гранит скалы.
Да еще печаль плакальниц ракит,
Да еловый дух в янтаре смолы.

Из того луча отковала меч,
Ясная звезда северных земель.
Твердо наказала свое беречь,
Да преображать снегопад в капель.

Северную стать верного меча,
Как завет впитал вековой гранит.
Гневом не пылать, не рубить с плеча,
Да преумножать то, чем славен скит.

Северная быль,
Верным как наказ.
Ветры мнут ковыль,
Я веду рассказ.

Как в глазах играют брызги солнца
Бубенцами души,
Знают только звоны-колокольцы
Над головой во ржи.

Синим небом ворожит воля,
Озорного огня.
Эту правду донести доля Моя.

В ночь, прищуром глаз налетела ржа -
Стрелы, колчаны да суровый взгляд.
Переливы звонниц на рубежах
Выветрила гарь да глухой набат.

На призыв набата поднялся лес,
Из затвора вышел огонь луча.
Серебром озер да грозой небес,
Засияла жизнь в острие меча.

И плеснуло солнце по всем краям,
Где таилась злоба чужой молвы.
От высоких гор, по расщелинам,
Снова золотится янтарь смолы.

Тайну, что хранил вековой гранит,
Помнят ковыли да калинов мост.
Все, чем был отмечен пустынный скит -
Верная молитва да строгий пост.

Вот и весь рассказ,
Ветры мнут ковыль.
Верным как наказ,
Северная быль.

Ветер
Отпускаю ветер под честное слово,
Отвести беду стороной.
Облететь дождем не разрушив основы,
Опоясать радугой зной.

Выпустить в зарю созвездий блики,
Перепутать времени ход.
Отогреть дыханьем лесной земляники
В зиму занесенный народ.

Грозен да светел, шорохи лови,
Преврати в гул.
Волница-ветер солнце в осень уводи,
Брось весною в разгул!

По дороге выплеснуть в снег разливы лета,
Птицами февраль оживить.
Поделиться с ночью пригоршнями света,
Не порвав движения нить.

Улыбнуться так, как могут дети,
Тем кому привычен оскал.
Так я отпускал на ристалище ветер,
А ветер свое слово держал.

Rock 'N' Roll
Не помню точно, но кто-то сказал,
Будто Rock 'N' Roll - это он.
В комплексах рождается спесь, не больше того.
Я помню время, когда всякой струне
Не давалось шанса на звон
И каждый звук мечтал умереть за естество.

Нас было мало, Макар был прав -
В битвах крепла горечь потерь,
Рок тогда граничил с тюрьмой, но ждал перемен.
По ритму Майка, по аккордам Б.Г.
Я приоткрывал эту дверь
И как Цой, раскачивал ночь пульсацией вен.

Мы движемся по струнам сердец,
Считая ночи днем.
Нас мало, но пока мы в пути,
В нас горит открытым огнем Rock 'N' Roll.

Мы были вместе по законам войны,
Каждый на своем рубеже.
Мы меняли правду на боль -
Так было легче дышать.
Когда один из нас срывался
В пике на очередном вираже,
Мы просили не голосить и не провожать.

Огнем СашБаша не насытилась жизнь,
По Чуме тоскует металл,
Пульс Крупы - Я остаюсь, не изменить.
Ори им Гарик, болью выплесни Плач,
Как Ревякин сердцем сказал:
Когда задуют наши костры, вас станет знобить.

Шевчук, Шахрин, Борзыкин, Ник Rock 'N' Roll,
Шклярский, Ай-яй-яй, Рикошет,
Летов, Григорян, Чистяков, Свин, Паращук.
Васильев, Федоров, Самойловы, Чиж,
Скляр, Бутусов, Янка, Паштет,
Князь, Галанин, Чача, Горшок, Черт да Паук.

Конечно, это явно не все,
В перечне достойных имен,
Кто сумел наполнить сердца болью струны.
Не помню точно, но кто-то сказал,
Будто Rock 'N' Roll - это он,
И я решил поставить вопрос - а кто тогда МЫ?