Стерх
Где разорвана связь между солнцем и птицей рукой обезьяны,
Где рассыпаны звезды, земляника да кости по полянам.
Где туманы, как ил проповедуют мхам откровения дна,
Где хула как молитва, там иду я.
Где деревья вплетаются в летопись слов отголоском начала,
Где лесной часослов зашифрован устами пожаров.
Где большая дорога, черная ночь, да лихие дела,
Где блестят за иконой ножи, там иду я.
Где рассветы купаются в колодцах дворов, да в простуженных лужах,
Где в грязи обручилась с весенним дождем стужа.
Где глоток, как награда за прожитый день ночью без сна,
Где пропиты кресты, там иду я.
Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует гроза-королева.
Где луна присосалась к душе, словно пьявка-змея,
Где пускают по кругу любовь, там иду я.
Где восток напоил молоком кобылиц кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по этапу ползут километры.
Где в грязи по колено да по горло в крови остывает земля,
Где распятие под сапогом, там иду я.
Где молчанье подобно топоту табуна, а под копытами воля,
Где закат высекает позолоченный мост между небом и болью.
Где пророки беспечны и легковерны, как зеркала,
Где сортир почитают за храм, там иду я.
Я поднимаю глаза, я смотрю наверх,
Моя песня - раненый стерх.
Паскуда
Время - поездом вдаль, время - стрелами в лету,
По несжатым полям, по отравленным рекам.
По дорогам кривым, по лесам, по болотам,
Оставляя кресты, как следы за собой!
Время - голубем в рай, в ад - стволом пистолета
По слезам, по глазам, по опущенным векам.
Да по иглам стальным, по замкам, по решеткам,
Оставляя седые виски за собой!
А мы гуляли, пели, шли своей тропой,
Мы открывали двери.
Хоть вход был запрещен, мы шли в огонь!
Знай паскуда вольных, знай!
Время красным цветком - млечным соком по лицам,
Полной страха луной - да по впалым глазницам.
По стихам про любовь да по койкам больничным,
Оставляя на сердце рубцы за собой!
Плач
Печальна ночь, капризен день,
И прячет дождь рассвета тень.
Туда, где ждут снять урожай,
Я ухожу, не провожай.
Перекати-поле с Дона до Ангары
Где точит камень-шаман летописец Байкал.
Перекати-поле с Лены и до Невы,
Где на рассвете звездой я встал!
Плач, плач, да наливай скорей,
Плач, плач, я пропился в дым.
Плач, плач, да еще налей,
Плач, плач, хорошо сидим.
Плач, плач, да по всей Руси,
Плач, плач, ох, до песен ли.
Плач, плач, где ни колеси,
Плач, плач, как ни весели.
Куда ни глянь - гроза в глаза,
Как с нищих дань под образа.
Да с пьяных глаз все хорошо -
Горим на раз, лишь только дождь прошел.
Перекати-поле с Ладоги на Онон,
Где заклинатель степей с колыбели плел Мост.
Перекати-поле с Шаморы на Москву,
Где черным маком в огне я рос!
Экспериментатор
Экспериментатор движений вверх-вниз,
Идет по улицам своих построек.
Он только сейчас встал, он опрятен и чист,
Он прям, как параллель и как крепость стоек.
Экспериментатор движений вверх-вниз
Смотрит в сторону выбранной цели.
Он знает ответ, он опрятен и чист,
Он прокладывает путь для других поколений.
Экспериментатор движений вверх-вниз
Формирует новые модели сознания.
Он идеально выбрит, подтянут и строг,
Он несет свой кирпич к алтарю мироздания.
Экспериментатор движений вверх-вниз,
Видит простор там, где мне видна стена.
Он считает, что прав, он уверен в идее,
Он в каждом процессе достигает дна.
Солнце встает
Мы вскормлены пеплом великих побед.
Нас крестили звездой, нас растили в режиме нуля.
Красные кони серпами подков топтали рассвет.
Когда всходило солнце - солнцу говорили: Нельзя.
И ночь лепила в стекло залпами снега,
Ночь плевала в лицо черным дождем,
Ночь хохотала кружа и сбивая со следа -
Мы хранили огонь, но не видели с кем мы идем.
Но солнце всходило, чтобы спасти наши души.
Солнце всходило, чтобы согреть нашу кровь.
Сторожа продолжают спать, но сон их явно нарушен.
Сторожам еще невдомек.
И демоны в тусклых квартирах цедили из ран нашу боль,
Сулили нам сытые кухни, лизали луной,
Стращали охраной порядка, страшным судом,
Но мы их гнали прочь, мы жгли нашу жизнь -
Мы жгли, мы возвращались домой.
А те, кто боялся огня до сих пор сбивают сырые углы,
Они охраняют покой, что ж им есть что терять.
Они говорят о любви, возведя добродетель в закон,
Но когда всходило солнце, закон позволял им стрелять.
Мое поколение
Две тысячи тринадцатых лун отдано нелепой игре,
Но свет ушедшей звезды все еще свет.
Тебе так трудно поверить -
Твой путь от этой стены к этой стене.
Ответь - понял ты меня или нет?
К несчастью я слаб, как был слаб очевидец
Событий на Лысой горе.
Я могу предвидеть, но не могу предсказать.
Но если ты вдруг увидишь мои глаза в своем окне
Знай, я пришел помешать тебе спать.
Мое поколение молчит по углам,
Мое поколение не смеет петь,
Мое поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Мое поколение смотрит вниз,
Мое поколение боится дня,
Мое поколение пестует ночь,
А по утрам ест себя.
Сине-зеленый день встал, где прошла гроза.
Какой изумительный праздник,
Но в нем явно не хватает нас.
Тебе так трудно решиться, ты привык
Взвешивать - против, взвешивать - за.
Пойми, я даю тебе шанс.
Быть живым - мое ремесло, это дерзость, но это в крови.
Я умею читать в облаках имена тех, кто способен летать.
И если ты когда-нибудь почувствуешь пульс Великой любви,
Знай, я пришел помочь тебе встать.
Мы держим путь в сторону леса
Ты веришь запаху трав, я стуку в дверь,
Но разве важно, кем были мы и кто мы теперь.
Ведь в этой игре решать не нам
И не нам назначать масть,
Но мне кажется все же стоит встать,
Даже если придется упасть.
Ты ночуешь в цветном гамаке, моя кровать - пол,
И мне безразлично, кто из нас отдаст пас и кто забьет гол.
Ведь в поисках темы для новых строк
Можно пробовать тысячи слов,
Но если ты слеп, не стоит идти -
Ты разобьешь лоб.
Мы держим путь в сторону леса,
Мы видим снег скал.
И нам ни к чему ветер песен,
Который мы оставили вам, покидая вокзал.
Твой символ - роза ветров, мой - ржавый гвоздь,
Но ради Бога давай не выяснять, кто из нас гость.
Ведь мы с тобой решаем кроссворд,
К которому знаем ответ.
Ты только вспомни, какой шел дождь,
А сейчас дождя нет.
От линий стужи навстречу теплу
Мы идем держась за края,
И нам все сложнее смотреть вверх
И просить у неба огня.
И хотя у нас с тобой разный стиль
И разный цвет глаз,
Мы идем тропой восходящего дня
И утро смотрит на нас.
Театр теней
В театре теней сегодня темно,
Театр сегодня пуст.
Ночные птицы легли на крыло,
Выбрав верный курс.
Стены, да пожалуй бархат портьер
Еще пока помнят свой грим.
Город накрыла ночь,
Снами задув огни.
Скрип половиц за упокой.
Лишь время сквозь щели сочится луной.
Лиц не видно, виден лишь дым
За искрами папирос.
Квадрат окна дробится в круг,
Чуть-чуть и вдруг, слышишь -
Хранитель хоровода рук шепчет слова.
Я повторяю за ним:
Дух огня, начни игру,
Нам не начать без тебя!
В алых языках ритуального танца
Закружи гостей.
Взойди над прахом ветхих знамен!
Взойди мечом похорон!
Мы здесь, мы ждем сигнал,
Сигнал к началу дня!
Распиши горизонт
Кострами новых зарниц!
Вскрой душное небо
Скальпелем утренних птиц!
И хотя этот восход еще слишком молод,
А закат уже слишком стар -
Я продолжаю петь,
Я вижу пожар!
Театр начинает жить,
Лишь только свет отбросит новую тень.
Театр начинает жить,
Когда мы поем - день.
Но в театре теней сегодня темно.
Все это Rock-N-Roll
Беседы на сонных кухнях,
Танцы на пьяных столах,
Где музы облюбовали сортиры,
А боги живут в зеркалах,
Где каждый в душе Сид Вишиос,
А на деле Иосиф Кобзон,
Где так стоек девиз -
Кто раньше успеет, ты или он?
Все это Rock-N-Roll.
Автобусы и самолеты,
Пароходы и поезда,
Сегодня нас ждет Камчатка,
Завтра - Алма-Ата.
Послезавтра мы станем пить пиво
В Пушкаре или Жигулях,
А что с нами будет через неделю
Ведает только аллах.
Это чем-то похоже на спорт,
Чем-то на казино,
Чем-то на караван-сарай,
Чем-то на отряды Махно.
Чем-то на Хиросиму,
Чем-то на привокзальный тир,
В этом есть что-то такое,
Чем взрывают мир.
Академики чешут плеши,
Погоны свистят в свисток,
Румяные домохозяйки
Зеленеют при слове Рок.
Товарищи в кабинетах
Заливают щеками стол,
Им опять за обедом встал костью в горле
Очередной Rock-N-Roll.
Ну а мы, ну мы - педерасты,
Наркоманы, нацисты, шпана,
Как один социально опасны
И по каждому плачет тюрьма.
Мы пена в мутном потоке
Пресловутой красной волны,
Так об этом пишут газеты,
А газеты всегда правы.
И мы катимся вниз по наклонной
С точки зрения высших сфер,
Молодежные группировки
Берут с нас дурной пример.
Где воспитательный фактор?
Где вера в светлую даль?
Эй, гитарист пошли их всех на хер
И нажми на свою педаль.
Ко мне
Иди ко мне, если случится ночь, мы не станем пить чай.
Иди ко мне, я тебе объясню смысл слова - прощай.
Иди ко мне, если выпадет снег, ты ляжешь чуть раньше меня.
Иди ко мне, слышишь? Это говорю тебе я.
Ко мне!
Иди ко мне, когда бессмысленно петь и тревожно ждать.
Иди ко мне, я подниму тебя вверх, я умею летать.
Иди ко мне, если механика лет распалась на бесцветные дни.
Иди ко мне, я открываю счет - раз, два, три.
Ко мне!
Иди ко мне, это новолунье мстит тем, кто успел.
Иди ко мне, я до сих пор удивляюсь себе, как я посмел.
Иди ко мне, лес продолжает жить, лес чувствует движение весны.
Иди ко мне, я слышу голос, я знаю, это зовешь меня ты.
Ко мне!
Соковыжиматель
Вдруг я вижу - кто-то движется мне навстречу,
Но я никак не разберу, кто он.
Он похож на трактор, на ядерный реактор
И чем-то на выжатый лимон.
Белый, как больница, его боятся птицы,
Он тверд, как несгораемый шкаф.
Скользкий, как медуза - ненужный, как обуза
Он движется среди цветов и трав.
Кто ты? Кто ты такой?
Кто ты? А?
Кто ты? Кто ты такой?
А он мне отвечает: Я твой соковыжиматель.
Я не знаю, что мне делать - убежать или стоять,
Я подумал и остался стоять.
Он подходит ближе, я уже его не вижу,
Только чувствую, он стал выжимать.
Теперь я выжат, как мокрица, меня боятся птицы,
А он вдруг стал похож на меня.
А я теперь, как трактор, как ядерный реактор,
И никак не разберусь, кто из нас я?
Повернулся и ушел, а я остался стоять
Один среди цветов и трав.
Скользкий, как медуза, ненужный, как обуза
И большой, как несгораемый шкаф.
Теперь я жду с ним встречи, это меня лечит,
Мне не нравится, что я - это он.
Я теперь, как он - он теперь, как я,
Я до сих пор не разберу, это был сон или не сон.
Меломан
Я впитывал в себя, как губка много лет подряд
Тысячи мелодий и тысячи названий.
Я помню, как все это начиналось, я был рад
Мне было тринадцать, я слушал все подряд.
Названий вереницы: Beatles, Rolling Stones,
T. Rex, Beach Boys, Creedence, Hollies, Doors.
Jimmy Hendrix, Eric Clapton, Janis Joplin, Who,
Mango Gerry, Stepenwolf и даже Shocking Blue.
Прошло наверно года три, а может быть четыре,
И вот уже Хард Рок живет в моей квартире.
О, это славный малый, мы жили вместе столько лет,
Он мне так много рассказал про аккомпанемент.
Хард Року я обязан тем, что все мои соседи
Объявили мне войну, соседи ею бредят.
Один точил на меня зуб и заточил, как мог -
Он до сих пор грызет металл, как фрезерный станок.
Другой сосед... ну, впрочем, я отвлекся.
О чем я? О Хард Роке, ладно разберемся.
Ну значит так: Black Sabbath, Alice Cooper, Nazareth,
Led Zeppelin, Deep Purple, Ureah Heep и группа Slade.
Я меломан.
Минуя Хэви Метал, не говоря о Диско,
Я сразу же попал в психоделические брызги.
О, этот авангард, начало всех начал,
Плюс-минус бесконечность, сюда попал - пропал.
Здесь царствует King Crimson, правит Robert Fripp,
Все так необычно - таинственно, как скрип.
Frank Zappa то смеется, то о чем-то говорит,
Brian Eno тянет звук, он любит колорит.
Я слушал Van Der Graaf, Genesis, Yes и Shultze,
Я чуть не завернулся, но вовремя очнулся.
Но только я покинул глубины подсознанья,
Новая волна меня накрыла с головой.
Выплыть было очень трудно, я остался плавать,
В омуте Панк Рока есть отмели, есть заводь.
Stranglers, Nina Hagen, Patty Smith, Stray Cats,
Blondy, Clash, Police, Sex Pistols, Dire Straits.
Так, ладно, продолжаем - коль начали закончим,
Теперь я сам пою и сочиняю между прочим.
Сначала я все как-то не решался, я робел,
Потом решился и сразу осмелел.
Как выяснилось петь и сочинять не очень сложно,
Достаточно начать, закончить тоже можно.
Я за короткий срок так много сочинил,
Что много из того, что сочинил уже забыл.
Но это не беда, зато я в творчестве окреп,
И вот пою еще одну песню в стиле Реп.
Красное на черном
Шаг за шагом, босиком по воде
Времена, что отпущены нам.
Солнцем в праздник, солью в беде
Души резали напополам.
По ошибке? Конечно, нет!
Награждают сердцами птиц.
Тех, кто помнит дорогу наверх
И стремится броситься вниз.
Нас вели поводыри-облака,
За ступенью - ступень, как над пропастью мост.
Порою нас швыряло на дно,
Порой поднимало до самых звезд.
Красное на черном!
Шаг за шагом, сам черт не брат,
Солнцу - время, луне - часы.
Словно в оттепель снегопад,
По земле проходили мы.
Нас величали черной чумой,
Нечистой силой честили нас,
Когда мы шли, как по передовой,
Под прицелом пристальных глаз.
Будь, что будет! Что было - есть!
Смех да слезы, а чем еще жить?
Если песню не суждено допеть,
Так хотя бы успеть сложить.
А на кресте не спекается кровь
И гвозди так и не смогли заржаветь.
И как эпилог, все та же любовь,
А как пролог, все та же смерть.
Может быть это только мой бред,
Может быть жизнь не так хороша,
Может быть я не выйду на свет,
Но я летал, когда пела душа.
И в груди хохотали костры
И несли к небесам по радуге слез.
Как смиренье - глаза Заратустры,
Как пощечина - Христос!
Дурак
Как-то раз по весне ранней
Поманила пожар-птица
На дороги земли дурня
К солнцу тропы искать.
Над землей городов крыши,
А над крышами дым-сажа,
А над сажей небес выше
Солнца белая рать.
Сколько горя в нужде дурень мыкал,
Износил сапогов сотни,
А рубах изодрал столько,
Сколько трав истоптал.
По лесам собирал сказки,
Да учился у птиц песням,
Веселил городов толпы,
Но ближе к солнцу не стал.
Ох, тропинки-лесенки
Прямо по земле в небеса,
Как найти, увидеть,
Да не проглядеть, не потерять.
А у неба радости -
Только солнцу глянешь утром в глаза,
Отвернешь, укроешься,
Да слезою вспыхнешь опять.
Вот так! В сказку словом льемся.
Вот так! Смеемся!
Ходит дурак по земле босиком,
Берегами рек да опушкой леса.
Веселит дурак почтенный народ
Все да по площадям городов.
От сумы тюрьма, от тюрьмы сума,
Не страшится пес ни огня, ни беса,
Все сплетает Слово из слов.
И ты, как он проходишь по земле.
Ему, как всем - тебе, как всем от рода по судьбе.
Иди своей дорогой, ищи свою тропу,
Найдет дурак, найдешь и ты, Бог даст и я найду.
Это только присказка, а сказка бежит речкой,
Да дела не идут скоро.
Ближе к солнцу не стал дурень,
Но стал теплее сердцам.
Где бы он ни сложил песню,
Где бы ни проросло слово,
Стелет в небо из звезд тропы
По горячим следам.
Все в наших руках
Кровь городов в сердце дождя,
Песни звезд у земли на устах.
Радость и грусть, смех и печаль -
Все в наших руках.
Визг тормозов, музыка крыш -
Выбор смерти на свой риск и страх.
Битва за жизнь или жизнь ради битв -
Все в наших руках.
Что проросло, то привилось,
Звезды слов или крест на словах.
Жизнь без любви или жизнь за любовь -
Все в наших руках.
