День открытых дверей
В нашем сумасшедшем доме
День открытых дверей.
И в приемном покое
Множество людей.

Все шумят, галдят -
Где Бонапарт?
Где великий Галилей?
Покажите нам скорей!

Ведь в вашем сумасшедшем доме
День открытых дверей.

Мания величия, мания приличия,
Клаустрофобия и некрофилия.
В нашем сумасшедшем доме
День открытых дверей.

Театр
Мой театр - мой каприз,
Здесь нет кулис.
И мой зрительный зал -
Это я сам.

И в моей труппе сотни лиц
И в каждом я узнаю себя.
При свете лунных брызг
Я играю жизнь.

Мой театр - мой каприз,
И кто вошел сюда - тот уже артист.
Здесь тысячи фигур
Ведут игру.

Здесь кто-то виноват,
Кто-то зол, кто-то счастлив, кто-то просто слаб.
Театр - мой мост.
Я слышу смех звезд.

Тоталитарный рэп
Тоталитарный рэп - это вам не ха-ха,
Тоталитарный рэп - это факт.
Тоталитарный рэп сформирован годами
Под вой сирен и лай собак.

Тоталитарный рэп - это вариант,
Реконструкции церкви под склад.
Тоталитарный рэп - это танец,
Шаг вперед, два шага назад.

Тоталитарный рэп - это эквилибр,
Тоталитарный рэп - это акт.
Тоталитарный рэп - это абстрактный пряник,
И совершенно конкретный кулак.

Тоталитарный рэп - это эксперимент
По перестройке сознания масс.
Тоталитарный рэп - это ласковый голос:
Предъявите ваш аусвайс!

Тоталитарный рэп - это аквариум
Для тех, кто когда-то любил океан.
Тоталитарный рэп - это зоопарк,
Если за решеткой ты сам.

Тоталитарный рэп - это аукцион,
Где тебя покупают, тебя продают.
Тоталитарный рэп - это джунгли,
В которых как ни странно живут.

Тоталитарный рэп - это телевизор,
Он правит нами, он учит нас жить.
Тоталитарный рэп - это кино,
Но о кино я не могу говорить.

Тоталитарный рэп - это игры под током,
Этакий брейк-данс.
Тоталитарный рэп - это дискотека,
Где крутит свои диски пулеметчик Ганс.

Тоталитарный рэп - старый, как мир
Аттракцион, но он жив и теперь.
И комнату смеха от камеры пыток
До сих пор отделяет дверь.

И гласность имеет свой собственный голос,
Но за гласностью негласный надзор.
И если тебя выбирают мишенью,
То стреляют точно в упор.

Тоталитарный рэп - это всего лишь модель
Общества глухонемых.
А если они вдобавок плохо видят,
То это только лучше для них.

Вы скажете мне: Что за поза?
Вы, батенька, максималист!
Я отвечу Вам: Что Вы, мой фюрер,
Я просто - антифашист!

Армия жизни
Подворотни растили их,
Чердаки заменили им дом.
Каждый из них ненавидел крыс,
Каждый из них был котом.

В новых районах большого города
Война - это закон.
Каждый из них знал свое место,
Когда вставал район на район.

Им пели сладкие песни,
Каждым словом умножая ложь.
Но когда слова пахнут блевотиной,
В дело вступает нож.

Уличный цирк в рабочем квартале -
Это ли не поле чудес?
Каждый из них был далеко не ангел,
В каждом из них пел бес.

Армия жизни - дети могил.
Армия жизни - сыновья помоек и обсосанных стен.
Армия жизни - солдаты дна.
Армия жизни помнит о том, что на земле никогда
Не прекращалась война.

Фонари под глазами черных окраин
Заштриховали их день.
Каждая помойка им была баррикадой,
Каждая витрина - мишень.

В кодексе чести любой подворотни
Нет места слову - любовь.
Если каждый станет о любви слагать песни,
Кто за любовь прольет кровь?

Им так не хватало солнца,
Но ночь была с ними на ты.
Вы их называли шпаной,
Они вас называли менты.

Сытый голодному не товарищ,
Это аксиома, верь-не-верь.
Каждый из них был постоянно голоден,
В каждом из них пел зверь.

Лодка
Пели дождь и ручей всю ночь
Заунывную песнь свою.
А под утро ветер подул
И наверно вспугнул луну.

Как печален-пeчален мир,
Словно осень - моя тоска.
Мне бы чистой воды испить
Из прозрачного родника.

Я вокруг стены обошел -
Это путь в три десятка миль,
И увидел везде-везде
Краски яркие отцвели.

Только заросли тростника
Разлились, как море кругом.
Я плыву на лодке, а она
Белым кажется лепестком.

Я в пути и нет у меня
Никаких тревог и забот.
Одинокая лодка моя,
Разрезая волну плывет.

В тростнике густом рыбака
Еле-еле шляпа видна
И заметна из под нее
Белых-белых волос копна.

Я хочу поближе подплыть,
Поздороваться с ним - да как?
Только чаек зря напугал -
Седовласый исчез рыбак.

Ветер жизнь в природу вдохнул
И во все, что в природе есть.
И во всё, что дано любить -
А всего нам увы, не счесть.

Я ушел, а ветер с ладьей
Продолжали спор вдалеке.
Отражение облаков
Растворилось в бурной реке.

Все это Rock-N-Roll
Беседы на сонных кухнях,
Танцы на пьяных столах,
Где музы облюбовали сортиры,
А боги живут в зеркалах,

Где каждый в душе Сид Вишиос,
А на деле Иосиф Кобзон,
Где так стоек девиз -
Кто раньше успеет, ты или он?

Все это Rock-N-Roll.

Автобусы и самолеты,
Пароходы и поезда,
Сегодня нас ждет Камчатка,
Завтра - Алма-Ата.

Послезавтра мы станем пить пиво
В Пушкаре или Жигулях,
А что с нами будет через неделю
Ведает только аллах.

Это чем-то похоже на спорт,
Чем-то на казино,
Чем-то на караван-сарай,
Чем-то на отряды Махно.

Чем-то на Хиросиму,
Чем-то на привокзальный тир,
В этом есть что-то такое,
Чем взрывают мир.

Академики чешут плеши,
Погоны свистят в свисток,
Румяные домохозяйки
Зеленеют при слове Рок.

Товарищи в кабинетах
Заливают щеками стол,
Им опять за обедом встал костью в горле
Очередной Rock-N-Roll.

Ну а мы, ну мы - педерасты,
Наркоманы, нацисты, шпана,
Как один социально опасны
И по каждому плачет тюрьма.

Мы пена в мутном потоке
Пресловутой красной волны,
Так об этом пишут газеты,
А газеты всегда правы.

И мы катимся вниз по наклонной
С точки зрения высших сфер,
Молодежные группировки
Берут с нас дурной пример.

Где воспитательный фактор?
Где вера в светлую даль?
Эй, гитарист пошли их всех на хер
И нажми на свою педаль.

Шестой лесничий
Шестой лесничий мертвого леса - о, небеса!
Здесь не до смеха, не до фиесты и не до сна.
Всех поднимая звонкою флейтой - тень под глаза,
Шестой лесничий что-то сказал.

И заревели истошно глотки: Всех причесать!
И глохли тонкие перепонки: Лечь! Встать!
А когда вышел грозный хозяин - нервно упали ниц,
Их спины стоили ровно столько, сколько пергамент лиц.

Не совладать с простым сюжетом - только каприз,
Нас поднимали во всю сонетом, мы же стремились вниз.
И имена героических песен, ваших тарелок слизь,
Шестой лесничий - здесь, ну-ка брысь!

Лень
Завиты пеплом щели паркета,
В форточку лезут запахи лета.
А по эту сторону стекла для просмотра затмений,
Летает запах патологической лени.

Покрылась пылью муха на ноге,
Лежит и дремлет, приятно ей и мне.
Она мечтает о том, о чем и я,
А значит, мы - по разуму друзья.

Лень неизлечима, лень непобедима,
Лень просто необходима тем, кто выпил пива.

К лени в плен попасть довольно просто -
Плюнь на все и зарасти коростой.
Научись питаться шумом трамваев -
И скоро станешь неподражаем.

Лень неизлечима, лень непобедима,
Лень просто необходима тем, кто выпил пива с рыбой.

Голубой банщик
Он потрет вам спинку,
Он подаст вам пива,
Чистую простынку
Он игриво развернет, как Кио.

Чародей пара,
Веник для него священен,
Но чуть-чуть угара,
Он подпустит в помещенье.

Голубой банщик.

Тысячи соблазнов
Каждый день проходят мимо,
После пара красных
С скользкой кожею налимов.

Добровольной пыткой
Он совершенно не схож с маркизом де Садом,
Но с милою улыбкой
Он старается зайти к вам с заду.

Папа Тани
Можем мы лезть из кожи
Только не будет толку,
Если будут стоять на месте
Дяди-тети из министерства.

Может все стать дороже
Только не будет толку.
Станет больше вооруженья,
Только в души войдет сомненье.

Не хотим мы воевать,
Мы хотим спокойно спать,
Нам не нужен автомат.
Мы - детишки, ходим в детский сад.

Тише, дети узнают дяди -
Вашу няню тогда посадят.
Лучше, дети, споем про Таню.
Папа Тани сейчас не с нами.

У него пробита грудь,
Но совсем чуть-чуть.
Вот что сделали враги:
Скоро ампутация ноги.

Где-то лежит газета -
Это для туалета.
Надо ж чем-то... не знают дети,
Что за дяди на той газете.

От зари и до зари
Няня сушит сухари.
Скоро новую пришлют,
Потому что эту заберут!

Стерх
Где разорвана связь между солнцем и птицей рукой обезьяны,
Где рассыпаны звезды, земляника да кости по полянам.
Где туманы, как ил проповедуют мхам откровения дна,
Где хула как молитва, там иду я.

Где деревья вплетаются в летопись слов отголоском начала,
Где лесной часослов зашифрован устами пожаров.
Где большая дорога, черная ночь, да лихие дела,
Где блестят за иконой ножи, там иду я.

Где рассветы купаются в колодцах дворов, да в простуженных лужах,
Где в грязи обручилась с весенним дождем стужа.
Где глоток, как награда за прожитый день ночью без сна,
Где пропиты кресты, там иду я.

Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует гроза-королева.
Где луна присосалась к душе, словно пьявка-змея,
Где пускают по кругу любовь, там иду я.

Где восток напоил молоком кобылиц кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по этапу ползут километры.
Где в грязи по колено да по горло в крови остывает земля,
Где распятие под сапогом, там иду я.

Где молчанье подобно топоту табуна, а под копытами воля,
Где закат высекает позолоченный мост между небом и болью.
Где пророки беспечны и легковерны, как зеркала,
Где сортир почитают за храм, там иду я.

Я поднимаю глаза, я смотрю наверх,
Моя песня - раненый стерх.

Суд
Как лежу я, молодец под Сарынь-горою,
А ногами резвыми у Усы-реки.
Придавили груди мне крышкой гробовою,
Заковали рученьки медные замки.

Каждой черной полночью проползают змеи,
Припадают к векам мне и сосут до дня.
А и землю-матушку я просить не смею -
Отогнать змеенышей и принять меня.

Лишь тогда, как исстари от Москвы Престольной
До степного Яика грянет мой Ясак.
Поднимусь я, старище вольный иль невольный,
Да пойду гулять по водам я - матерый казак.

Две змеи заклятые к векам присосутся
И за мной потянутся черной полосой.
По горам, над реками города займутся
И година лютая будет мне сестрой.

Пронесутся знаменья красными столбами,
По земле протянется огненная верфь.
И придут Алаписы с песьими главами,
И в полях младенчики поползут, как червь.

Задымятся кровию все леса и реки,
На проклятых торжищах сотворится блуд.
Мне тогда змееныши приподнимут веки
И узнают Разина и начнется суд.

Сумерки
Думы мои - сумерки,
Думы - пролет окна,
Душу мою мутную
Вылакали почти до дна.

Пейте-гуляйте вороны
Нынче ваш день,
Нынче тело, да на все четыре стороны
Отпускает тень.

Вольному - воля,
Спасенному - боль.

Вот он я, смотри Господи
И ересь моя вся со мной.
Посреди грязи алмазные россыпи.
Глазами в облака, да в трясину ногой.

Кровью запекаемся на золоте,
Ищем у воды прощенья небес.
А черти, знай мутят воду в омуте
И стало быть ангелы где-то здесь.

Но в комнатах воздух приторный,
То ли молимся, то ли блюем.
Купола в России кроют корытами,
Чтобы реже вспоминалось о Нем.

А мы все продираемся к радуге
Мертвыми лесами да хлябью болот.
По краям да по самым по окраинам.
И куда еще нас бес занесет?

Но только цепи золотые уже порваны,
Радости тебе, солнце мое!
Мы такие чистые да гордые,
Пели о душе, да все плевали в нее.

Но наши отряды - ух, отборные
И те, что нас любят, все смотрят нам в след.
Да только глядь на образа, а лики-то черные
И обратной дороги нет!

Нет войне
Мой рок-н-ролл никогда не был первым,
Он даже не был вторым,
Но я его играю день ото дня,
Я не хочу расставаться с ним.
Право на него я оставляю за собой.
Мой рок-н-ролл, мой!

Пусть мне говорят, что я ничего не открыл
И будто это не мой стиль,
Но я не собираюсь ничего открывать,
Я кричу бис тем, кто открыл.
Но право на него я оставляю за собой,
Мой рок-н-ролл, мой!

Я не претендую на место вверху,
Я просто пытаюсь петь,
Я не хочу копаться в грязном белье,
Пусть будет все, как есть.
Но кой-какое право я оставляю за собой,
Мой рок-н-ролл, мой!

Нет войне, даешь рок-н-ролл.

Мы держим путь в сторону леса
Ты веришь запаху трав, я стуку в дверь,
Но разве важно, кем были мы и кто мы теперь.
Ведь в этой игре решать не нам
И не нам назначать масть,
Но мне кажется все же стоит встать,
Даже если придется упасть.

Ты ночуешь в цветном гамаке, моя кровать - пол,
И мне безразлично, кто из нас отдаст пас и кто забьет гол.
Ведь в поисках темы для новых строк
Можно пробовать тысячи слов,
Но если ты слеп, не стоит идти -
Ты разобьешь лоб.

Мы держим путь в сторону леса,
Мы видим снег скал.
И нам ни к чему ветер песен,
Который мы оставили вам, покидая вокзал.

Твой символ - роза ветров, мой - ржавый гвоздь,
Но ради Бога давай не выяснять, кто из нас гость.
Ведь мы с тобой решаем кроссворд,
К которому знаем ответ.
Ты только вспомни, какой шел дождь,
А сейчас дождя нет.

От линий стужи навстречу теплу
Мы идем держась за края,
И нам все сложнее смотреть вверх
И просить у неба огня.

И хотя у нас с тобой разный стиль
И разный цвет глаз,
Мы идем тропой восходящего дня
И утро смотрит на нас.