Время менять имена
В городе старый порядок!
Осень, который день идет дождь.
Время червей и жаб!
Слизь, но это лишь повод выпустить когти!
Мы поем!
Заткните уши если ваша музыка - слякоть!
Солнечный пульс!
Диктует время менять имена!
Настало время менять!
Лица слуг сальны!
Жир сердец - разве это начало нового дня?
Голод наш брат!
Вспомни, как гнев площадей кромсал город!
Мы вольны!
Хотя бы в том, что у нас есть глаза,
А у наших глаз голос!
Мы поем! Мы видим!
Время менять имена!
Настало время менять!
Солнце встает
Мы вскормлены пеплом великих побед.
Нас крестили звездой, нас растили в режиме нуля.
Красные кони серпами подков топтали рассвет.
Когда всходило солнце - солнцу говорили: Нельзя.
И ночь лепила в стекло залпами снега,
Ночь плевала в лицо черным дождем,
Ночь хохотала кружа и сбивая со следа -
Мы хранили огонь, но не видели с кем мы идем.
Но солнце всходило, чтобы спасти наши души.
Солнце всходило, чтобы согреть нашу кровь.
Сторожа продолжают спать, но сон их явно нарушен.
Сторожам еще невдомек.
И демоны в тусклых квартирах цедили из ран нашу боль,
Сулили нам сытые кухни, лизали луной,
Стращали охраной порядка, страшным судом,
Но мы их гнали прочь, мы жгли нашу жизнь -
Мы жгли, мы возвращались домой.
А те, кто боялся огня до сих пор сбивают сырые углы,
Они охраняют покой, что ж им есть что терять.
Они говорят о любви, возведя добродетель в закон,
Но когда всходило солнце, закон позволял им стрелять.
Земля
Я начинаю путь,
Возможно в их котлах уже кипит смола,
Возможно в их вареве ртуть,
Но я начинаю путь.
Я принимаю бой.
Быть может я много беру на себя,
Быть может я картонный герой,
Но я принимаю бой.
Я говорю: живым - это лишь остановка в пути,
Мертвым - дом.
Смирное время, смирные дни,
Боль и радость почистили зубы и спят.
Звук, которым когда-то был крик,
В рот набрал воды и прикусил язык.
Ржавчина выжженных звезд
Отражает промежутки сомнительных лет.
Плесень несет свой пост,
Прикрывая покрытый коростой погост.
Волчья ягода, черная кровь,
Немое темноводье водит тени по дну,
Языки публичных костров лижут лица -
Эй, начальник, покорных в ров!
Пот напомаженных туш,
Жирные рты плетут слюной кружева.
Зверь лакает из луж
Души тех, кто принял печать.
Маэстро, туш!
Шестой лесничий
Шестой лесничий мертвого леса - о, небеса!
Здесь не до смеха, не до фиесты и не до сна.
Всех поднимая звонкою флейтой - тень под глаза,
Шестой лесничий что-то сказал.
И заревели истошно глотки: Всех причесать!
И глохли тонкие перепонки: Лечь! Встать!
А когда вышел грозный хозяин - нервно упали ниц,
Их спины стоили ровно столько, сколько пергамент лиц.
Не совладать с простым сюжетом - только каприз,
Нас поднимали во всю сонетом, мы же стремились вниз.
И имена героических песен, ваших тарелок слизь,
Шестой лесничий - здесь, ну-ка брысь!
Красное на черном
Шаг за шагом, босиком по воде
Времена, что отпущены нам.
Солнцем в праздник, солью в беде
Души резали напополам.
По ошибке? Конечно, нет!
Награждают сердцами птиц.
Тех, кто помнит дорогу наверх
И стремится броситься вниз.
Нас вели поводыри-облака,
За ступенью - ступень, как над пропастью мост.
Порою нас швыряло на дно,
Порой поднимало до самых звезд.
Красное на черном!
Шаг за шагом, сам черт не брат,
Солнцу - время, луне - часы.
Словно в оттепель снегопад,
По земле проходили мы.
Нас величали черной чумой,
Нечистой силой честили нас,
Когда мы шли, как по передовой,
Под прицелом пристальных глаз.
Будь, что будет! Что было - есть!
Смех да слезы, а чем еще жить?
Если песню не суждено допеть,
Так хотя бы успеть сложить.
А на кресте не спекается кровь
И гвозди так и не смогли заржаветь.
И как эпилог, все та же любовь,
А как пролог, все та же смерть.
Может быть это только мой бред,
Может быть жизнь не так хороша,
Может быть я не выйду на свет,
Но я летал, когда пела душа.
И в груди хохотали костры
И несли к небесам по радуге слез.
Как смиренье - глаза Заратустры,
Как пощечина - Христос!
Мое поколение
Две тысячи тринадцатых лун отдано нелепой игре,
Но свет ушедшей звезды все еще свет.
Тебе так трудно поверить -
Твой путь от этой стены к этой стене.
Ответь - понял ты меня или нет?
К несчастью я слаб, как был слаб очевидец
Событий на Лысой горе.
Я могу предвидеть, но не могу предсказать.
Но если ты вдруг увидишь мои глаза в своем окне
Знай, я пришел помешать тебе спать.
Мое поколение молчит по углам,
Мое поколение не смеет петь,
Мое поколение чувствует боль,
Но снова ставит себя под плеть.
Мое поколение смотрит вниз,
Мое поколение боится дня,
Мое поколение пестует ночь,
А по утрам ест себя.
Сине-зеленый день встал, где прошла гроза.
Какой изумительный праздник,
Но в нем явно не хватает нас.
Тебе так трудно решиться, ты привык
Взвешивать - против, взвешивать - за.
Пойми, я даю тебе шанс.
Быть живым - мое ремесло, это дерзость, но это в крови.
Я умею читать в облаках имена тех, кто способен летать.
И если ты когда-нибудь почувствуешь пульс Великой любви,
Знай, я пришел помочь тебе встать.
Только этот день
Смотри, как Август падает с яблонь -
Это жатва, это Сентябрь.
Омытый дождем берег птицами отпет.
Из вереницы траурных дат этот день,
Только этот день плачет...
Смотри, как ветры собирают в стаи самых усталых,
Как поднимают и кружат над Распятием листья.
Смотри, как лес полыхает и медленно гаснет.
Это Сентябрь...
Осеннее солнце - гибель-сюрреалист,
Осеннее солнце - жатва.
Осеннее солнце листьями падает вниз,
Весна будет когда-нибудь завтра.
Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-клюква,
Как ведьмы-вороны тревожат день вознесенья.
Смотри, как в саван-туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде поднебесье.
Смотри, как ветви и тени деревьев ложатся на травы,
Как кружит души над куполами звон Благовеста.
Как поминают вином и хлебом, как провожают лето...
Движение вспять
Слезы устали течь рекой,
Право свое поправ.
Сегодня нам будет петь прибой
С берега переправ.
Сегодня небо взорвется дождем,
Вычертив молний крен.
Леса могучим плечом
Поднимут землю с колен.
Выбросив сор не проросших семян,
Вычистив купель,
Сочными травами застелем святую постель.
Мы начинаем движение вспять,
Мы устали молчать.
Мы идем - эй, тверже шаг,
Отныне мы станем петь так и только так.
Землю покрыла вонь городов,
Переиначив суть.
Рваный туман ядовитых болот
Гонит по небу ртуть.
Липкие пальцы сквозь телеэкран
Тычут нам наши места.
Рыжие звезды газетной пятой
Топчут память креста.
Смыв имена одряхлевших богов,
Конь-ливень, в седле апрель,
Сочными травами застелем святую постель.
Время лениво ведет концерт
Единогласных рук.
Униформисты сторожат партер,
Стуком отвечая на стук.
Хор воспевает мир,
Читая ноты только с листа.
Бутафор драпирует жизнь
Устами одного из ста.
Вырвав язык у слепого судьи,
В руки зрячих вложив свирель,
Сочными травами застелем святую постель.
Для тех, кто свалился с Луны
В этом небе луна, в этом городе ночь,
В этих окнах темно, на этих улицах дождь, вода.
Стены мокрых домов, тень слепых фонарей,
Волны сонных машин спрятали день до утра.
Первые часы тайны хранят -
Ночь рассыпала сны, но дети не спят,
Дети ждут у окна, дети видят
Хрустальный блеск капель дождя
На лицах тех, кто по крышам бредет в никуда - Луна.
Сегодня я снова пою,
Пою о тех, кто свалился с Луны,
Сегодня я снова пою,
Пою для тех, кто свалился с Луны.
Ночные странники - братья собак
Поднимаются вверх - им подали знак, их ждут.
В движении к истокам лунной воды,
В поисках потерянного дома они топят следы
В болоте минут.
Их поступь легка, как белая ночь,
Их лица светлы, они чувствуют дождь карнизов и крыш.
И так хочется прыгнуть в открытый пролет,
Но уже утро зевает из окон, утро встает -
Спи, малыш.
Сумерки
Думы мои - сумерки,
Думы - пролет окна,
Душу мою мутную
Вылакали почти до дна.
Пейте-гуляйте вороны
Нынче ваш день,
Нынче тело, да на все четыре стороны
Отпускает тень.
Вольному - воля,
Спасенному - боль.
Вот он я, смотри Господи
И ересь моя вся со мной.
Посреди грязи алмазные россыпи.
Глазами в облака, да в трясину ногой.
Кровью запекаемся на золоте,
Ищем у воды прощенья небес.
А черти, знай мутят воду в омуте
И стало быть ангелы где-то здесь.
Но в комнатах воздух приторный,
То ли молимся, то ли блюем.
Купола в России кроют корытами,
Чтобы реже вспоминалось о Нем.
А мы все продираемся к радуге
Мертвыми лесами да хлябью болот.
По краям да по самым по окраинам.
И куда еще нас бес занесет?
Но только цепи золотые уже порваны,
Радости тебе, солнце мое!
Мы такие чистые да гордые,
Пели о душе, да все плевали в нее.
Но наши отряды - ух, отборные
И те, что нас любят, все смотрят нам в след.
Да только глядь на образа, а лики-то черные
И обратной дороги нет!
Республика
Республика объединенных этажей,
Гвардия ночи несет караул до утра.
Определенность нужна лишь тому, кто хочет скорей,
Здесь же никогда не поздно и никогда не пора.
Республика объединенных этажей,
Последний глоток перед выходом к роднику.
Вязкий разговор прерван словом налей,
Кажется кто-то ищет нас где-то там вверху.
Республика объединенных этажей,
Папиросный дым - хорошее средство от сна.
Лестничный проем - трон хмельных королей,
Я помню дорогу на крышу - возможно, это моя беда.
Каждую ночь
Каждую ночь я открываю конверт окна,
Письма пока ненаписанных песен читаю на стекле.
Каждую ночь звезды обращая в слова,
Самой пронзительной песней небо поет во мне.
Каждую ночь молнии молят: Дай ток!
Каждую ночь ветры-расстриги манят помелом.
Каждую ночь сердце и солнце - бок в бок.
Каждую ночь - рок-гром!
Каждую ночь я плюю на ваши скучные сны,
Я забываюсь утром под трамвайный вой.
Каждую ночь я лечу прочь от квадрата стены
В сторону перекати-поля - эй, кто со мной?
А ты каждую ночь мечешься в панцире стен,
К потолку сведя свое небо, ты ноешь о судьбе.
Каждую ночь ты насилуешь душу на чистом листе,
Но ты не веришь душе, а как же тогда верить тебе?
Каждая ночь омоет росой тех, кто верит весне,
Миром помазаны лица сорвиголов.
Каждая ночь нас ведет до последней страницы,
Протяни ей свои ладони если ты готов.
Театр
Мой театр - мой каприз,
Здесь нет кулис.
И мой зрительный зал -
Это я сам.
И в моей труппе сотни лиц
И в каждом я узнаю себя.
При свете лунных брызг
Я играю жизнь.
Мой театр - мой каприз,
И кто вошел сюда - тот уже артист.
Здесь тысячи фигур
Ведут игру.
Здесь кто-то виноват,
Кто-то зол, кто-то счастлив, кто-то просто слаб.
Театр - мой мост.
Я слышу смех звезд.
Лунный вальс
Маленький, забытый всеми театр -
Свет керосиновых ламп.
В небе поют голоса тех,
Кого я любил и ждал.
Музыка меня зовет вверх -
Я уже на вершине крыш.
Мы танцуем лунный вальс,
Хотя я не сплю, а ты спишь.
Ну а там внизу, тает снег -
Сотни свечей ждут огня, тысячи глаз.
Я начинаю играть в игру,
Когда на часах - час.
Маленький, забытый всеми театр -
Свет керосиновых ламп.
И вот вновь в небе поют голоса тех,
Кого я любил и ждал.
Театр теней
В театре теней сегодня темно,
Театр сегодня пуст.
Ночные птицы легли на крыло,
Выбрав верный курс.
Стены, да пожалуй бархат портьер
Еще пока помнят свой грим.
Город накрыла ночь,
Снами задув огни.
Скрип половиц за упокой.
Лишь время сквозь щели сочится луной.
Лиц не видно, виден лишь дым
За искрами папирос.
Квадрат окна дробится в круг,
Чуть-чуть и вдруг, слышишь -
Хранитель хоровода рук шепчет слова.
Я повторяю за ним:
Дух огня, начни игру,
Нам не начать без тебя!
В алых языках ритуального танца
Закружи гостей.
Взойди над прахом ветхих знамен!
Взойди мечом похорон!
Мы здесь, мы ждем сигнал,
Сигнал к началу дня!
Распиши горизонт
Кострами новых зарниц!
Вскрой душное небо
Скальпелем утренних птиц!
И хотя этот восход еще слишком молод,
А закат уже слишком стар -
Я продолжаю петь,
Я вижу пожар!
Театр начинает жить,
Лишь только свет отбросит новую тень.
Театр начинает жить,
Когда мы поем - день.
Но в театре теней сегодня темно.
Хозяин
Здесь так удобно находиться в положенье ИНЬ,
Фундаментальность здесь естественный закон.
Здесь привели в движенье очень сложный механизм,
Здесь каждый слышит звон, но не знает, где он.
Здесь аккуратно выполняют заповедь труда,
Здесь контролируется каждый интервал.
Масштабы реконструкций позволяют здесь смотреть вперед,
Я тоже что-то вижу, но что - не знаю сам.
Смена состояний, новая фаза луны,
Волнообразность каждого дня.
Где эмбрионы ЯНЬ произрастают в ИНЬ,
А эмбрионы ИНЬ - в ЯНЬ.
Здесь средства информации толково излагают суть,
Организованность - залог больших побед.
Ответственный подход к вопросам дня определяет путь,
Здесь на любой вопрос готов ответ.
Здесь так приятно заниматься производством стен,
Чем стены выше, тем надежнее заслон.
Процесс строительства определяет фронт работ,
Я тоже что-то строю, но не знаю для кого.
О, мне так любопытно наблюдать процесс движенья вниз,
Вопрос первичности решен раз навсегда.
Здесь культивируют здоровый оптимизм,
Все остальное - происки врага.
Здесь с чувством удовлетворенности ложатся спать,
Здесь с чувством удовлетворенности встают.
От всех невзгод, обид, сомнений и т.д.
Лекарство - труд.
Нет войне
Мой рок-н-ролл никогда не был первым,
Он даже не был вторым,
Но я его играю день ото дня,
Я не хочу расставаться с ним.
Право на него я оставляю за собой.
Мой рок-н-ролл, мой!
Пусть мне говорят, что я ничего не открыл
И будто это не мой стиль,
Но я не собираюсь ничего открывать,
Я кричу бис тем, кто открыл.
Но право на него я оставляю за собой,
Мой рок-н-ролл, мой!
Я не претендую на место вверху,
Я просто пытаюсь петь,
Я не хочу копаться в грязном белье,
Пусть будет все, как есть.
Но кой-какое право я оставляю за собой,
Мой рок-н-ролл, мой!
Нет войне, даешь рок-н-ролл.
Атеист
Он проходит сквозь нас, подчиняя нас себе,
Возможно это его помощь тебе и мне.
Ведь он стоит тверже, а стало быть прав,
Но всегда ли тот прав, у кого много прав?
Как ни странно этот вопрос
Занимает меня всерьез.
Я слегка озадачен, немного смущен,
Но сейчас его время и игру ведет он.
Атеист-твист.
Он считает - раз, два, три, четыре, пять, шесть.
Он говорит - там ничего нет, есть только здесь.
Он прекрасный оратор - это его хлеб,
Но он танцует этот твист, когда я пою рэп.
Что ж конечно, как не крути,
В мире есть семь, в мире есть три.
Я согласен, действительно есть,
Но я позволю вам напомнить, что есть еще шесть.
Я никак не успокоюсь, а пора бы уже устать,
Залезть в постель и преспокойно спать.
А во сне увидеть снова этот сон,
Как сквозь нас пробирается он.
Как он идет подчиняя нас себе,
Возможно в этом его помощь тебе и мне.
Ведь он стоит тверже, а стало быть прав,
Но всегда ли тот прав, у кого больше прав?
Меломан
Я впитывал в себя, как губка много лет подряд
Тысячи мелодий и тысячи названий.
Я помню, как все это начиналось, я был рад
Мне было тринадцать, я слушал все подряд.
Названий вереницы: Beatles, Rolling Stones,
T. Rex, Beach Boys, Creedence, Hollies, Doors.
Jimmy Hendrix, Eric Clapton, Janis Joplin, Who,
Mango Gerry, Stepenwolf и даже Shocking Blue.
Прошло наверно года три, а может быть четыре,
И вот уже Хард Рок живет в моей квартире.
О, это славный малый, мы жили вместе столько лет,
Он мне так много рассказал про аккомпанемент.
Хард Року я обязан тем, что все мои соседи
Объявили мне войну, соседи ею бредят.
Один точил на меня зуб и заточил, как мог -
Он до сих пор грызет металл, как фрезерный станок.
Другой сосед... ну, впрочем, я отвлекся.
О чем я? О Хард Роке, ладно разберемся.
Ну значит так: Black Sabbath, Alice Cooper, Nazareth,
Led Zeppelin, Deep Purple, Ureah Heep и группа Slade.
Я меломан.
Минуя Хэви Метал, не говоря о Диско,
Я сразу же попал в психоделические брызги.
О, этот авангард, начало всех начал,
Плюс-минус бесконечность, сюда попал - пропал.
Здесь царствует King Crimson, правит Robert Fripp,
Все так необычно - таинственно, как скрип.
Frank Zappa то смеется, то о чем-то говорит,
Brian Eno тянет звук, он любит колорит.
Я слушал Van Der Graaf, Genesis, Yes и Shultze,
Я чуть не завернулся, но вовремя очнулся.
Но только я покинул глубины подсознанья,
Новая волна меня накрыла с головой.
Выплыть было очень трудно, я остался плавать,
В омуте Панк Рока есть отмели, есть заводь.
Stranglers, Nina Hagen, Patty Smith, Stray Cats,
Blondy, Clash, Police, Sex Pistols, Dire Straits.
Так, ладно, продолжаем - коль начали закончим,
Теперь я сам пою и сочиняю между прочим.
Сначала я все как-то не решался, я робел,
Потом решился и сразу осмелел.
Как выяснилось петь и сочинять не очень сложно,
Достаточно начать, закончить тоже можно.
Я за короткий срок так много сочинил,
Что много из того, что сочинил уже забыл.
Но это не беда, зато я в творчестве окреп,
И вот пою еще одну песню в стиле Реп.
Энергия
Я болтаюсь между Ленинградом и Москвой,
Я здесь чужой, я там чужой.
В Москве я ленинградец, в Ленинграде - москвич,
Нашла коса на камень, стекло на кирпич.
Который год подряд то здесь, то там,
Я скитаюсь по чужим квартирам и чужим домам.
И здесь и там под лампой за кухонным столом,
Меня просят спеть еще и угощают вином.
Но я устал от песен, я устал от дорог,
Я ненавижу этот вокзал.
Мне нужна передышка, я мечтаю о сне -
О, как я устал!
Кто подскажет, кто даст совет,
Это наважденье или нет?
Сегодня я снова должен петь,
Но я сам себя поймал в эту сеть.
Сегодня, как всегда, у меня странная роль,
Я лишен опоры, я не знаю пароль.
Я вроде бы здесь, а вроде и там,
Пардон месье, бонжур мадам.
Моя неопределенность мешает мне жить,
Я не знаю, где нырнуть - не знаю, где всплыть.
Я не знаю, где выход - не знаю, где вход,
Я не знаю, где затон - не знаю, где брод.
Мне трудно быть рядом, я всегда вдалеке,
Я как сотня линий на одной руке.
Я как местоимение не имею лица,
Я ушел от начала, но не вижу конца.
Экспериментатор
Экспериментатор движений вверх-вниз,
Идет по улицам своих построек.
Он только сейчас встал, он опрятен и чист,
Он прям, как параллель и как крепость стоек.
Экспериментатор движений вверх-вниз
Смотрит в сторону выбранной цели.
Он знает ответ, он опрятен и чист,
Он прокладывает путь для других поколений.
Экспериментатор движений вверх-вниз
Формирует новые модели сознания.
Он идеально выбрит, подтянут и строг,
Он несет свой кирпич к алтарю мироздания.
Экспериментатор движений вверх-вниз,
Видит простор там, где мне видна стена.
Он считает, что прав, он уверен в идее,
Он в каждом процессе достигает дна.
Мы держим путь в сторону леса
Ты веришь запаху трав, я стуку в дверь,
Но разве важно, кем были мы и кто мы теперь.
Ведь в этой игре решать не нам
И не нам назначать масть,
Но мне кажется все же стоит встать,
Даже если придется упасть.
Ты ночуешь в цветном гамаке, моя кровать - пол,
И мне безразлично, кто из нас отдаст пас и кто забьет гол.
Ведь в поисках темы для новых строк
Можно пробовать тысячи слов,
Но если ты слеп, не стоит идти -
Ты разобьешь лоб.
Мы держим путь в сторону леса,
Мы видим снег скал.
И нам ни к чему ветер песен,
Который мы оставили вам, покидая вокзал.
Твой символ - роза ветров, мой - ржавый гвоздь,
Но ради Бога давай не выяснять, кто из нас гость.
Ведь мы с тобой решаем кроссворд,
К которому знаем ответ.
Ты только вспомни, какой шел дождь,
А сейчас дождя нет.
От линий стужи навстречу теплу
Мы идем держась за края,
И нам все сложнее смотреть вверх
И просить у неба огня.
И хотя у нас с тобой разный стиль
И разный цвет глаз,
Мы идем тропой восходящего дня
И утро смотрит на нас.
Ко мне
Иди ко мне, если случится ночь, мы не станем пить чай.
Иди ко мне, я тебе объясню смысл слова - прощай.
Иди ко мне, если выпадет снег, ты ляжешь чуть раньше меня.
Иди ко мне, слышишь? Это говорю тебе я.
Ко мне!
Иди ко мне, когда бессмысленно петь и тревожно ждать.
Иди ко мне, я подниму тебя вверх, я умею летать.
Иди ко мне, если механика лет распалась на бесцветные дни.
Иди ко мне, я открываю счет - раз, два, три.
Ко мне!
Иди ко мне, это новолунье мстит тем, кто успел.
Иди ко мне, я до сих пор удивляюсь себе, как я посмел.
Иди ко мне, лес продолжает жить, лес чувствует движение весны.
Иди ко мне, я слышу голос, я знаю, это зовешь меня ты.
Ко мне!
Доктор Франкенштейн
Доктор Франкенштейн серьезней сторожей,
Что сторожат лужи и стерегут вшей.
Доктор Франкенштейн, профессор кислых щей,
Вы хотели докопаться до сути вещей.
Вы естествоиспытатель, ваш эксперимент
Может быть был удачен, а может быть нет.
И теперь вы закрыли двери, закрыли окна,
Но я все равно войду к вам.
Доктор Франкенштейн,
Я ваш гормональный мутант,
Доктор Франкенштейн.
Доктор Франкенштейн, ну что же вы смелей,
Посмотрите на меня, я результат ваших идей.
Доктор Франкенштейн, что вы застыли - эй,
Вы неучтиво так встречать гостей!
Ведь я предупреждал, что на рассвете будет ветер
И я войду в ваш дом.
Я посажу вас на колени, я заставлю пить портвейн,
Ведь вы теперь мой пациент, доктор Франкенштейн.
Мы вместе
Импульс начала, мяч в игре,
Поиски контакта, поиски рук.
Я начал петь на своем языке,
Уверен, это не вдруг.
Я пишу стихи для тех, кто не ждет
Ответов на вопросы дня.
Я пою для тех, кто идет своим путем,
Я рад если кто-то понял меня.
Мы вместе!
Мне не ясен взгляд тех, кто устал,
Мне не понятен тот, кто спит.
Я не понимаю языка столбов
И мне не интересен лифт.
Я люблю окно, из окна виден день,
А ночью видна ночь.
И если кто-то думает так же, как я,
Мы с ним похожи точь-в-точь.
И если продолжать наш разговор,
Не стоит откладывать вопросы на потом.
Кто будет первым - громоотвод или гром?
Мне все-таки кажется - гром!
И если долог день то ночь коротка,
Но часы мне говорят: Нет!
И поэтому я не люблю часов,
Я предпочитаю свет!
Доктор Франкенштейн
Доктор Франкенштейн серьезней сторожей,
Что сторожат лужи и стерегут вшей.
Доктор Франкенштейн, профессор кислых щей,
Вы хотели докопаться до сути вещей.
Вы естествоиспытатель, ваш эксперимент
Может быть был удачен, а может быть нет.
И теперь вы закрыли двери, закрыли окна,
Но я все равно войду к вам.
Доктор Франкенштейн,
Я ваш гормональный мутант,
Доктор Франкенштейн.
Доктор Франкенштейн, ну что же вы смелей,
Посмотрите на меня, я результат ваших идей.
Доктор Франкенштейн, что вы застыли - эй,
Вы неучтиво так встречать гостей!
Ведь я предупреждал, что на рассвете будет ветер
И я войду в ваш дом.
Я посажу вас на колени, я заставлю пить портвейн,
Ведь вы теперь мой пациент, доктор Франкенштейн.
